Наталья Заморова: «У ребенка очень многие негативные эмоции просто отпали. Теперь она знала, что в её жизни происходит, что сейчас будет и зачем»

Наталья Заморова, нейропсихолог, дефектолог, специалист по АДК «Социальной школы Каритас»

У меня в практике была девочка с особенностями развития (6 лет). Она использовала отдельные звуки, звукоподражательные слова, некоторые даже проговаривала, но всё это нельзя было назвать общением. Это были просто звуки, не имеющие отношения к коммуникации или диалогу. Из-за этого взаимодействие с ней было минимальным. Вместе с этим ещё одной проблемой были частые и сильные истерики, эмоциональные срывы.

До того, как мама обратилась к нам за помощью, они много чего пробовали из АДК — старались вводить отдельные символы, но не хватало одной важной детали — системности. Именно этим мы и занялись на консультациях: начали выстраивать систему, чтобы ребенок мог не только отвечать на вопросы, но и в бытовых или интересных для себя ситуациях высказывать, например, своё недовольство. Прокомментировать, выразить свои чувства и эмоции. Словом, мы хотели, чтобы у девочки была коммуникативная возможность себя проявить, инициировать общение.

Несмотря на тяжелые интеллектуальные и ментальные особенности, мы решили опереться на интеллектуально-сохранные функции. И ребенок откликнулся довольно быстро! У нее появились постоянные символы-состояния (отказ, согласие, нравится, не нравится и так далее), мы разобрали все ее рутинные мероприятия в течение недели, и ко всем активностям подобрали символ-обозначение. Составили визуальные расписания, алгоритмы. И у ребенка очень многие негативные эмоции просто отпали. Потому что теперь она знала, что в её жизни происходит, что сейчас будет и зачем, могла не только осмыслить, но и отреагировать. Это её больше не нервировало.

Ребенок агрессирует, не потому что он такой плохой, и вы ему уже надоели. Ребенок обычно показывает нам: «Вы меня не поняли! Я вам что-то говорю, а вы меня совсем не понимаете». Мы иногда сами что-то скажем: один, два, три раза… а нас не услышат. Тоже, в конце концов, начинаем возмущаться. Ребенок, не имея других средств, начинает просто кричать в голос. И если такому ребенку дать средство для общения, восполнить эту потребность, то все или многие «поведенческие» проблемы будут решаться на глазах.

Теперь девочка могла визуально увидеть план на день, осмыслить дела, которые ей предстоят, выразить своё довольство или недовольство. Иногда она приходила и переставляла местами символы, давая понять, что «я сначала хочу делать это, а потом это». Раньше она уходила от занятий с педагогом со слезами на глазах, если ей нравилось. Потому что она не понимала, почему педагог не может провести с ней столько времени, сколько ей хочется? Почему надо уходить? Как только мы освоили АДК, они в начале каждого занятия начали обговаривать, чем будут заниматься: «У нас с тобой такие-то занятия, в конце мы сделаем это, и ты пойдёшь домой, а увидимся снова через неделю». И они начали расставаться уже в хорошем настроении, понимать друг друга.

Но самое главное не то, что ребенок перестал нервничать, плакать или кричать. Ведь у нее появилось ощущение, что с ней взаимодействуют. Ее понимают. И она может обратиться с какой-то просьбой, и на эту просьбу отреагируют. Теперь ребенок знает, что символ — это ее способ общения. Ее языковая единица. Да, у неё еще маленький словарный запас, да ещё маленькая база, но она есть. Сейчас у нее уже есть полноценный базовый словарь, в котором есть все рутинные дела, символы эмоций — всё это успешно она использует в детском саду.

Спустя некоторое время работы мы выяснили, что один из специалистов, работающий с ребенком в их городе, очень заинтересован в АДК. Оказалось, что это была Екатерина Сейфетдинова — наша коллега, в свое время успешно прошедшая курс СШК «Основы АДК: коммуникация для каждого». Мы связались с ней, провели несколько супервизионных встреч, и теперь она благополучно консультирует и ведет семью. Мы поддерживаем связь и при необходимости всегда консультируем, обсуждаем трудные моменты и поддерживаем.